ИЦ «Хелснет» выпустил отчет по рынку потребительской генетики: что ждет DTC-сегмент ДНК-тестов?

Недавняя история эпичного провала 23andMe, пионера рынка персональной геномики, заставила крепко задуматься как над самим феноменом DTC-тестов, так и в целом — над судьбой рынка, который ежегодно растет на 24%. Сегодня мы наблюдаем очевидное смещение спроса от простого любопытства к осознанному и комплексному управлению здоровьем — развлекательную генеалогию вытесняют продвинутый ЗОЖ и превенция: от ДНК-анализа потребители хотят получать персонализированные рекомендации по питанию, спорту, подбору фармпрепаратов и проч.

ЧИТАТЬ ОТЧЕТ

Но насколько информативны такие тесты, какова их практическая польза и могут ли они уже сегодня применяться как инструмент здоровьесбережения?

На все эти вопросы отвечает исследование. Это независимый обзор российского и мирового рынков, в котором авторы освещают историю становления отрасли, раскрывают ключевые цифры, локальные особенности развития DTC-генетики в разных странах, анализируют регуляторные сложности и популярные ниши — от фармакогенетики до тестов на скорость старения, а также дают слово экспертам — чтобы читатель мог получить разносторонний взгляд на проблему из первых рук.

𝓲

Фото: Freepik

Ключевые выводы

• Объем мирового рынка потребительской генетики составил около $2,17 млрд в текущем году, а к 2034 достигнет $9,57 млрд. При этом в разных регионах динамика роста сильно различается, а ведущие локальные рынки – США и Европы – движутся в противоположных направлениях.
• Российский рынок активно растет на ~32% в год, консолидируясь вокруг 5-7 крупных игроков, которые генерируют 80% выручки. Его объем в 2024 году составил 5 млрд рублей.
• Техническая точность DTC-тестов превышает 99%, но высокая предсказательная сила имеется лишь для крайне небольшого числа редких моногенных заболеваний (например, муковисцидоз или гемофилия).
• В отношении распространенных заболеваний (например, сердечно-сосудистых, сахарного диабета) тесты отражают лишь полигенные риски — некую вероятность, которая складывается из сотен генетических вариантов, а, кроме того, зависит от образа жизни и ряда внешних факторов, поэтому интерпретация тестов сильно варьируется.
• Для того, чтобы DTC-тесты стали надежным прогностическим инструментом, нужна конвергенция технологий и мультиомиксные платформы аналитики данных (генетика + метаболомика + микробиом + ИИ), на базе которых будут формироваться персонализированные рекомендации.
• Пока накоплено недостаточно данных, чтобы использовать DTC-тесты в клинической практике для превенции многофакторных заболеваний. По ним предстоит накопить многомиллионные когорты, охватывающие разные этнические и возрастные группы, а формулы полигенных рисков должны пройти клиническую и проспективную валидацию.

Слово — экспертам

Анча Баранова, д.б.н., профессор Школы системной биологии Университета Джорджа Мейсона (США), главный научный сотрудник Медико-генетического научного центра РАН (Москва):

Полигенные риски — это инструмент для исследователей, а не для медицины. Для отдельного человека смысл полигенных рисков минимален. Они отражают лишь общие тенденции, тогда как индивидуальные различия определяются редкими вариантами — настоящими мутациями, часто уникальными для конкретной семьи. Поэтому полигенные риски полезны для популяционных сравнений — например, чтобы сказать, что у эскимосов риск диабета выше, чем у карачаевцев. Это важно для здравоохранения, но не для конкретного пациента. В клинической практике главную роль играют именно редкие мутации.

Дмитрий Веремеенко, специалист по Data Science в медицине, создатель IT-сервиса для продления жизни Nestarenie.Expert:

Генетические тесты, предлагающие «подбор идеальной диеты», «индивидуальных тренировок» или «прогноз старения», — это не наука, а маркетинговый трюк. Научных оснований у таких тестов нет, и в серьёзной медицинской практике они не используются. Коммерческие генетические тесты, которые можно заказать в интернете, выглядят как технологии будущего, но на деле оказываются почти бесполезными. Один и тот же образец ДНК, отправленный в разные компании, даёт противоречивые результаты. Даже если в заключении указан повышенный риск болезни, врачи не могут использовать эти данные для постановки диагноза. А рекомендации, как правило, сводятся к банальным советам вроде «ешьте больше овощей».

Валерий Полуновский, молекулярный биолог, генетик, руководитель отдела разработки ООО «Национальный Центр Генетических Исследований»:

Уже сегодня на основе DTC-тестов можно давать разумные, безопасные персональные подсказки по питанию, режиму сна и нагрузкам, если они подкреплены наблюдением в динамике. Есть множество маркеров с высоким эффектом, которые помогают принимать бытовые решения — от выбора напитка в кофейне до формирования продуктовой корзины — с опорой на данные о непереносимостях и об особенностях детоксикации. По настоящему персонализированная профилактика — это связка генетики, микробиоты, биохимических показателей и данных носимых устройств в замкнутом цикле.

Давид Казарян, генеральный директор Bioniq Россия и СНГ:

Появляется все больше услуг, исследующих генетические маркеры, ассоциированные с чертами характера, спортивными способностями и рисками возрастных заболеваний. Здесь важно сохранять критическое мышление, так как влияние одного гена на такие комплексные признаки обычно крайне мало. Гораздо опаснее ложного результата — ложное его понимание: человек может проигнорировать реальные симптомы, списав все на «хорошую генетику», или, наоборот, впасть в фатализм и тревожность из-за условно повышенного риска. Рынок должен избавиться от спекуляций. Каждая рекомендация должна быть подкреплена клинически доказанной причинно-следственной связью, а не просто статистической ассоциацией.

Ткачева Ольга, президент Российской ассоциации геронтологов и гериатров, главный внештатный специалист гериатр Минздрава России, заведующая кафедрой болезней старения ФДПО РНИМУ им. Н.И. Пирогова, чл.-корр. РАН, д.м.н., профессор:

На сегодняшний день подобные тесты могут быть использованы как вспомогательный инструмент. Первые шаги к персонализации уже делаются, однако пока это чаще общие рекомендации вроде «избегайте молока при низкой активности лактазы». Чтобы получить действительно персональные протоколы, нужны крупные исследования и клинические валидации. К счастью, наука движется в эту сторону. Тем не менее, прямая рекомендация «пейте это, делайте то» на основании генома без учёта всех факторов пока преждевременна. По моему мнению, настоящая персонализация рекомендаций на основании ДНК-данных потребует ещё несколько лет накопления данных и совместной работы генетиков, врачей и цифровых плат форм.

Карина Ким, медицинский генетик, к.м.н., автор методики расшифровки генетических тестов, основатель Школы интегративной генетики:

Если говорить о технической точности тестов (качество чтения SNP), то ведущие компании обеспечивают точность свыше 99%. Но если речь о прогностической точности — то здесь всё сложнее. Гены, определяющие предрасположенность к многофакторным заболеваниям, работают не изолированно, а взаимодействуя, амплифицируя или нейтрализуя друг друга, а если добавить к этому еще влияние среды, питания, сна, микробиоты и уровня стресса, то становится понятно, что интерпретация может очень сильно отличаться от специалиста к специалисту, от пациента к пациенту.

Андрей Варивода, председатель совета директоров ГК «ДИАКОН», сопредседатель Комитета по инновациям ФЛМ:

Сейчас много разных векторов развития использования геномных данных. Многие умы думают, что делать с собранной информацией и как ее можно качественно применить на благо человечества. Сейчас мы видим, что масштабные проекты персонализированных рекомендаций пока только начинают внедряться, и ожидается, что реально индивидуальные рекомендации по здоровью DTC-тесты смогут предоставлять после интеграции обобщенных, разобщенных, комплексных данных в ближайшие 2–3 года.

ЧИТАТЬ ОТЧЕТ ПОЛНОСТЬЮ