Вечнозеленые патенты (Evergreen Patents)
«Вечнозеленые патенты» - стандартная деловая практика крупных фармкомпаний по всему миру. C их помощью западные фармкомпании удерживают рыночные монополии на жизненно-важные лекарства и убивают локальную конкуренцию на разных рынках. Понятие не имеет юридической силы.
Содержание |
«Наличие таких патентов также позволяет компаниям патентообладателям не развивать новые технологии и не выпускать новые препараты на рынки до истечения жизни старых патентов, тем самым искусственно удерживая развитие новых лекарственных средств и собирая максимальную прибыль с пациентов в той или иной стране», — рассказывал в 2017 г представитель российской фармкомпании.
По некоторым оценкам, в фармакологии такие вторичные патенты составляют более 70%, оценил для Forbes управляющий партнер Центра интеллектуальной собственности «Сколково» Антон Пушков.
"Дело в том что когда кончается патент, цена стремительно падает и ценность препарата для компании очень быстро устремляется к нулю. Поэтому они естественно идут на всяческие ухищрения, чтобы максимально продлить сроки действия патентов — помимо собственно формулы вещества стремятся запатентовать способ производства, способ применения, применение по новым терапевтическим группам, применение в комбинации с другими препаратами и так далее до бесконечности», — говорит Forbes Роман Кутузов, заместитель главного редактора в Vademecum.
Александр Горьков, директор по развитию и медицине компании в сфере цифровой онкодиагностики UNIM, отмечает, что особенно часто такой метод применяется на «развивающихся» рынках, где патентное право «не имеет сильной традиции и „отменяющие` решения могут быть пролоббированы в том числе с аргументацией выгоды государственным интересам».
«Проблема в том, что глобальный игрок патентует свой препарат и затем устанавливает высокую цену, развивая рынок через рекламу (образование врачей, маршрутизацию пациентов и т.д.). Затем появляется местный производитель с технической возможностью скопировать продукт (создать „дженерик`) и перевести денежный поток из импортной во внутриторговую сферу», — объясняет Горьков.
Сложность, по его мнению, заключается в том, что вложения глобального игрока «потеряны», качество продукта местного игрока «часто компромиссно, исходя из государственных интересов». Кроме того, централизация закупок препарата часто не приводит к падению цены, а лишь к перераспределению денежных потоков и массивному пиару в духе «возродили промышленность», заключает директор по развитию и медицине UNIM.
В Центре интеллектуальной собственности «Сколково» указывают, что в большинстве случаев, получение таких патентов сохраняет баланс между разработчиками и производителями аналогов и не несет угрозы развитию фармацевтического рынка.
«Однако длительная патентная защита лекарственных препаратов противоречит интересам компаний-производителей аналогов этих препаратов. Поэтому судебные процессы, направленные на опротестование патентов, охраняющих наиболее востребованные и дорогостоящие лекарственные препараты, также является распространенной практикой, особенно в тех странах, где рынок фармацевтических препаратов наиболее», — говорит собеседник Forbes.
Представитель «Сколково» уточняет, что практика патентов на усовершенствование старого, уже известного продукта, распространена не только в фармацевтике, но и в других областях.
«Это отражает путь развития любой технологии, когда за прорывной идеей следует постепенное усовершенствование и доработка», — объясняет он.
К таким патентам относятся, например, патенты на различные полиморфные (кристаллические) формы известного активного вещества, составляющего основу лекарственного препарата, фармацевтические композиции на основе активного вещества (для повышения стабильности, растворимости, биодоступности и т.д.), новые лекарственные формы на основе активного вещества, наиболее эффективные дозировки и режимы введения фармацевтических композиций, применение известных соединений или фармацевтических композиций по новому назначению, указывает собеседник Forbes. По его словам, во многих случаях получение таких патентов связано с проведением длительных и дорогостоящих исследований, а патентная охрана, обеспечиваемая такими патентами, покрывает достаточно узкую область техники (имеет малый объем притязаний), не препятствуя напрямую использованию известного активного вещества другим способом или по другому назначению.
Юридическая сторона
Юридически таких понятий, как «вторичные» или «вечнозеленые» патенты, нет, но они широко используются политиками и в СМИ, как объяснил Андрей Москвич. Такие патенты нацелены на то, чтобы продлить патентную защиту, т.е. получить временную монополию на известные лекарственные средства, которые используются либо в новых дозировках, либо применяются к новым группам пациентов, добавил он. Это связано со спецификой фарм индустрии, которая тратит много времени и средств на научные исследования и получение разрешений для выхода новых препаратов на рынок от Минздрава, FDA или эквивалентных организаций в Европе (в частности, проведение клинических исследований, анализы результатов и построения доказательной базы). В связи с чем фармацевтические компании стараются получить длительные патентные монополии в той или иной стране на свои препараты, чтобы окупить свои вложения.
«Для этого применяются хитрые схемы получения множества патентов в каждой стране, защищающие различные нюансы, связанные с одним препаратом. В этих нюансах и возникают возможности для big pharma получить необоснованно длинную патентную защиту препаратов, а для биоаналогов (дженериков) оспорить эти патенты», — говорит он.
В то же время, поскольку понятие не имеет юридической силы, государства не могут законодательно отменить «вторичные патенты». При этом для того, чтобы контролировать возможность выдавать необоснованно длинные монополии отдельным фарм компаниям на жизненно важные лекарства, разные страны прибегают к разным способам. Так, в Европе, Канаде, Китае и Индии, по его словам, существуют ограничения на патентование способов лечения. В США большинство штатов создали законы нацеленные на предотвращение агрессивной судебной деятельности «патентных троллей», которые также могут применяться к недобросовестным фарм компаниям.
В России пока подобных ограничений и законов нет, признает он.
«Но в России существует развитое патентное законодательство, которого, с моей точки зрения, уже более чем достаточно, чтобы решить проблему необоснованных монополий (в любых индустриях), если его трактовать и применять правильно и осмысленно, что и сделала Палата по патентам спорам в данном решении», — уверен собеседник Forbes.
Примеры споров в России
"Биокад" побеждает дочку Roche в патентном споре
В 2017 году российская "Биокад" выиграла дело у дочерней структуры Roche в споре, касающемся "вечнозеленого" патента, связанного с ритуксимабом. Подробнее здесь.
